Павел Шиварёв: “Учиться должно быть трудно”

Семейная (не)школа “Искатели”  в Калининграде появилась в начале 2016 года. Одним  из  инициаторов ее cоздания стал Павел Шиварёв,  главный редактор «Журнала руководителя управления образованием», сертифицированный тьютор, тренер программы Intel «Обучение для будущего», автор и разработчик нескольких десятков учебных проектов, практик семейного образования.

– Павел, давайте сначала о формальностях: сколько в школе детей, какого они возраста, чему учите?

Если в цифрах эту историю описывать (хотя не факт, что цифры здесь имеют решающее значение), то цифры такие: у нас сейчас (март 2016) 10 семей, возраст детей 8-12 лет и, пока мы встречаемся  два раза в неделю. Для участников это фактически бесплатно, т.е. нет того, кто получает тут прибыль. Мы «скидываемся» на оплату музейных программ, тренингов, продуктов, из которых дети готовят. У нас нет уроков в классическом смысле. На данном этапе задача – создать среду для взаимодействия, возможности для развития детей и еще возможности для детей быть друг с другом, учиться общаться, идентифицировать себя с какой-то постоянной группой. Пока у проекта нет жесткого формата, т.е. формат складывается из кусочков, как паззл. И эта «непредзаданность» представляется очень важным моментом для меня. И еще один важный момент – активная роль участвующих родителей. Мы, кстати, в этом проекте свою активность существенно сдерживаем, чтобы у других была возможность реализоваться.

– Как родился этот проект?

– Когда нам с женой стало понятно, что ребенка в школу мы отдавать не будем и его образование будет происходить в семейном формате, нам было также важно не пойти по пути создания частной школы, хотя были люди, которые нам предлагали это сделать. При этом я не хочу сказать, что частная школа – это плохо. И знаю несколько примеров того, когда довольно успешные частные школы создавались именно как проект обучения собственного ребенка. Просто мы понимали, что это не наш путь. Поэтому мы искали иной формат. Долгое время таким форматом был семейный клуб – сообщество родителей, знакомых между собой, готовых вкладываться в детей. Потом мы начали делать сетевые программы, в которых участвовали люди, идентифицирующие себя с разными сообществами. Какие-то дети, участвовавшие в этих программах, ходили в школу, какие – то нет. Наш ребенок рос, а поскольку подобное притягивает подобное, то рядом с нами оказывалось все больше людей, которые не отдали детей в школу. В этом году мы осознали вдруг, что среди участников наших программ есть около полутора десятков семей, в которых дети обучаются не в школе, а на семейном или на заочном обучении. Так возникла идея более плотной интеграции – в сообщество, которое мы назвали семейной школой.

– Почему школа семейная, а не частная,  в чем разница? – Главная разница в том, кто держатель образовательного процесса, его идеологии, содержания, организации…. Все-таки в частной школе держатели образовательного процесса – это учредители и те учителя, которые наняты этими учредителями.

И частная школа – это коммерческая история, в которой одни люди за деньги удовлетворяют образовательные потребности других людей.

В нашем случае держателем остается семья, т.е. семья определяет, чему и как должен учиться ребенок. Так же сами участники проекта, а не нанятые учителя организуют происходящие образовательные события.

– Где ваши дети будут аттестации сдавать? Хотя всем, кто немного в теме, хорошо известно, где их можно сдавать, все-равно этот вопрос для многих чуть ли не самый важный.

– Светлана, на мой взгляд, в семейном образовании есть две проблемы, которые переоценены по своей значимости. Это проблема «а как же социализация?» и проблема «а как же ребенок сдаст?». Собственно, проблемами они являются именно в силу нашего к этому отношения.

Объективно (если ребенок здоров и нет необходимости в коррекционной программе) нет проблем ни с социализацией, ни с аттестациями.

Это просто наши страхи. Обоснованы они лишь в том случае, если с ребенком не заниматься. То есть, первичен вопрос «как заниматься с ребенком», а не вопрос «где сдавать». И вот в том  «как заниматься» мы и, помогаем.

Конечно, если у родителей возникает проблема  «где сдавать аттестации?» мы в ее решении тоже помогаем, и если нет возможности сдавать по месту жительства, просто порекомендуем школу, где можно сдать бесплатно и дистанционно.

– То есть, школа не берет на себя роль посредника между аттестующей организацией и родителями?

Что касается посредничества между аттестующей организацией и родителями. Сейчас это посредничество, как правило, существует в таком варианте: неаккредитованная школа (группа родителей) имеет договор с аккредитованной школой, частной или муниципальной (государственной), где дети сдают централизованно. Т.е. учатся дети в одной школе, а экзамены сдают в другой.

Пока мы не планируем в такой модели работать. Во многом это обусловлено тем, что у нас, у каждой семьи, участвующей в проекте семейной школы, вопрос с аттестациями решен. Возникнем проблема – будем искать варианты.

– Давайте поподробнее поговорим о том, как же заниматься  с детьми. Мне, например, нравятся семейные нешколы, которые пользуются готовыми прекрасными методиками, Ольги Соболевой, например или Валерии Мещеряковой.  Но мне нравятся и те школы, которые принципиально чужими методиками не пользуются, а изобретают по мере сил свои. Вам какой подход ближе?

Если говорить о том, какой подход мы используем в обучении, то я бы назвал несколько его особенностей.

Первое –  мы учимся только в деятельности. Я убежден, что образование наиболее эффективно происходит в деятельности. Говоря о деятельности, я имею в виду не учебную деятельность, а профессиональные практики или игры, имитирующие (моделирующие) такие практики. Поэтому мы, конечно, много используем практических штук и настаиваем на том, чтобы партнеры тоже их использовали. Т.е. если мы идем в музей, мы не экскурсию заказываем, а интерактивную программу, чтобы дети не просто слушали, а что-то ДЕЛАЛИ. Мы используем проектные методы и игровые технологии, также мне очень близка ТРИЗ-педагогика, но если я веду тренинг, я могу и арт-техники использовать, например.

Второе – важно, чтобы не возникало «мы это не проходили». Это связано с сутью образования вообще и семейного образования в частности. Образование – вероятностно. В свое время про это много написал Александр Михайлович Лобок, которого я сильно уважаю и ценю за то, что он делает. Подробнее можно у него про это почитать. Для меня эта «вероятностность», в частности, означает, что работают не методики в целом, не учебно-методические комплексы и планы, а ваши ценности, уважение к детям, способность к эмпатии, рефлексии, готовность довериться интуиции и вера в способности детей, ну и отдельные методы, приемы и формы работы.

Т.е. такой способ работы, когда есть замечательный учебник (методичка) и в нем прописан цикл уроков (занятий), календарно-тематический план расписан, и занятия идут по этому плану, он не про меня совсем.

Я почти все образовательные вещи, которые делаю, делаю только один раз и потом не повторяю. Вот, например, я веду сейчас по понедельникам занятия по математике с детьми. У меня никакого заранее прописанного тематического плана нет, о чем будет занятие, я узнаю в субботу, когда на проектной лаборатории ребенок заявляет тему своего мини-исследования.

Вот какую он тему заявил в субботу , на такую  тему у меня в понедельник и будет занятие по математике. И больше такого занятия, скорее всего, уже не будет. А там, где вы идете строго по программе, дети научаются говорить «мы это не проходили» и в случае, когда им не разжевали и в рот не положили, часто вообще отказываются работать – не проходили же…

Третье – «образовывает» скрытый учебный план, а не явный. Как недавно выразился один очень яркий директор школы – Алексей Голубицкий: «есть содержание образования, а есть содержимое и не надо их путать». Образование человека происходит благодаря содержанию образования, а не содержимому. На научном языке это называется «скрытый учебный план» – то, как даются инструкции, как организуются процедуры взаимодействия взрослого и ребенка и детей между собой, кто и как определяет, что можно, что нельзя и т.д. Об этом в частности писал Дж. Гатто в Фабрике Марионеток, но не только он. Я бы в этом смысле не уповал на методики. Методики легко становятся содержимым образования и перестают быть элементом его содержания. А дети «ухватывают» именно содержание.

Четвертое – образование ребенка  происходит там и тогда, где и когда он – субъект образовательного процесса. Это про роль ребенка – про то, в какой мере он может сам определять и содержание, и содержимое образования. Он сам определяет или вы за него все определяете? Я верю в то, что эта роль должна быть активной, чем дальше, тем больше. На примере из своей семейной практики: целенаправленно на данном этапе мы с ребенком занимаемся 1,5 – 2 часа в день + есть ограничения, что компьютерные игры не должны занимать более 2 часов в день, остальное время ребенок сам занимается. Плюс у него, конечно, есть много того, что обычно «кружками» называют. Это тоже организованные занятия, но он сам это выбрал, сам и ходит, может сам отказаться и не ходить, может другое выбрать.Часто ребенок сам выступает инициатором своего образования – он подходит с каким то вопросом или темой и мы это разбираем.

Пятое –  ответы – убийцы вопросов. Мне очень близка «вопросная педагогика», т.е. такая педагогика, где ценится способность ребенка задаваться вопросам и двигаться в своем вопрошании от простых вопросов, к более сложным и сущностным. В этом смысле, заданные ребенком вопросы не менее важны, чем найденные ответы. А рано данные ответы становятся «убийцами вопросов», останавливая собственно образование. Более того, в традиционном образовании  мы не просто даем ответы – мы даем ответы на незаданные вопросы. В общем, спрашивайте и поощряйте вопросы.

Шестое – образование это героическое путешествие. В какой то мере это преодоление и себя в том числе, своих страхов, например, своего «не умею, не хочу , не буду…» .

– То есть, учиться должно быть трудно?

– Мой ответ однозначен – ТРУДНО. Но эта трудность должна быть посильной (ну или почти посильной – когда сам ребенок не может, а с вами вместе может). Мы так индивидуально с ребенком своим работаем в его семейном образовании. Там мы идем вообще не по какой-то последовательной программе занятий, а работаем в зоне ближайшего развития. Т.е. сначала диагностируется то, что ребенок не понимает, не знает, не умеет, не может сам, но вместе с нами может, а потом мы именно этому уделяем внимание, с этим и работаем. При этом ориентир – школьная программа – это как вешки.  А вообще тут самое главное – отношение ребенка к трудным задачам. Важная часть образования для меня – когда ребенок не боится трудностей.