Нешколы: вариации на тему семейного образования или частный бизнес?

Эксперт в правовой и экономической сфере ведения бизнеса, бизнес-консультант, Председатель Дальневосточной Ассоциации Дошкольных Организаций, Член Рабочей группы Экспертного Совета при Правительстве РФ Марина Петрова – об острых проблемах в сфере альтернативного образования.

Интервью взяла Светлана Марзеева

Светлана Марзеева: Марина, чем семейная школа отличается от частной? Этот вопрос часто задают родители, когда они выбирают, где учить ребенка.

Марина Петрова: С точки зрения законодательства, частная школа – это организация или ИП, у которого есть лицензия именно на общее образование, начальное или среднее. Соответственно, альтернативная, семейная школа, нешкола – юридически не существует.

Частная школа – это та организация, которая выполнила все требования государства, с точки зрения организации образовательной деятельности,  с точки зрения СанПиНов, пожарной безопасности, как минимум.  Во всех других случаях организации, куда родители приносят деньги, не соответствуют государственным стандартам. 

И хотелось бы, конечно, чтобы родители это знали и понимали свои риски. Ведь требования к освещенности, планировке, питанию и другим параметрам возникают не на пустом месте и государство требует соблюдать их не просто так, а ради безопасности учеников. И важно также, что школа, которая не имеет лицензии и аккредитации, не несет ответственности за организацию образовательного процесса.

Во всех разборах жалоб родителей на школы, с которыми я сталкивалась, родители не понимали, куда они отдают детей. Они не знали, что выбранная ими школа официально не имеет такого статуса.  Да, они перевели своего ребенка на семейную форму образования, но так и не поняли, что теперь сами отвечают за его образование.

Светлана Марзеева: Я много раз задавала школам, которые себя называют частными, не имея лицензии, вопрос: зачем вы вводите родителей в заблуждение по поводу своего статуса? Мне отвечают одинаково: родителям так понятнее. Так больше клиентов приходит, иначе говоря. Но ведь и сами родители говорят: нам все-равно, есть у школы лицензия или нет.

Марина Петрова: Если им все-равно, тогда почему же они, чуть что, жалуются представителям государственной власти? Которые эти псевдошколы никак не регулируют и вообще о них знать не знают.

 Все больше в образование приходит людей случайных, которые просто хотят заработать. Из-за них все чаще родители не получают того, за чем шли и идут жаловаться в Прокуратуру, в Минобр и т.д. Причем, жалуются часто не на плохое обучение, а на что-то другое, на плохое отношение, к ребенку, например. По жалобе организуют проверку, она начинается всегда со сбора информации и тут выясняется, что лицензия у организации на доп. образование (или вообще никакой нет), а на сайте или в соцсетях у них написано, что они занимаются основным. Представьте, что произойдет, если массово начнут вскрываться обстоятельства работы таких школ…

Светлана Марзеева: Вот именно это и пугает. Как вы думаете, возможен ли белорусский сценарий, когда власти одномоментно закрыли все школы, альтернативные государственным, не разбираясь, есть у них разрешение на работу или нет.

Марина Петрова: Нет, такого не будет, чиновники просто определят новые правила игры, но они будут намного более жесткими, чем сейчас.

По опыту: такие ситуации всегда берутся на контроль и если их становится слишком много, то принимаются меры. Конечно, запретительные. Так уже происходило, мы это наблюдали на примере частных детских садов и групп по дошкольному уходу. Ведь сначала их было немного, потом все больше, потом стали и франшизы продавать. А сейчас идет новая волна и вместе с ней пена, в лице тех, кто хочет побольше заработать.

Светлана Марзеева: В сфере нелегальных школ, кстати, тоже есть свои «фран-шизики». Даже идею семейной школы пытаются продать как бизнес.

Марина Петрова: Это, конечно, безобразие. Франшизы на детские сады тоже вызывали массу вопросов, но сады хотя бы можно было не лицензировать, если вести просто деятельность по уходу.   А тут людям продают какие-то обещания легкой прибыли, но не говорят, что работать они будут в нелегальной части сектора. Ко мне такие приходят за консультациями и когда я им это объясняю, удивляются. Надеюсь, потом находят себе другое занятие.

Светлана Марзеева: Но пока у некоторых, похоже, «звездный час», даже конференции проводят, где делятся своим сомнительным опытом, как открыть «сеть частных школ», не имея лицензии на общее образование.

Марина Петрова: Им только кажется, что так будет всегда.  Просто чиновники, скорее всего, еще плохо себе представляют ситуацию. По крайней мере, у нас в регионе они знают только о семейном образовании в целом и о том, сколько детей на СО, но все остальное, иные школы – за рамками их внимания. Пока руки у государства не дошли до этой сферы. Но потихоньку берутся за дошколку, за лагеря, за онлайн-школы и онлайн-курсы, полагаю, очень скоро дойдет и до псевдошкол.

Светлана Марзеева: Я тоже вижу, что образовательных проектов становится все больше. Но некоторые из них, по крайней мере, те, кто входит в «Ассоциацию семейных школ», сознательно не хотят лицензироваться. По разным причинам.

Марина Петрова: Не хотят или не могут, это уже другой вопрос. Некоторые не хотят, но большинство, на мой взгляд, просто не могут.

Сейчас для получения лицензии на общее образование требуется не просто помещение, а именно здание, с большой территорией, требуется программа, написанная согласно определенным требованиям. Если у вас все это есть, почему бы вам не работать на законных основаниях?

Светлана Марзеева: Да, вы правы, многие не могут соответствовать требованиям для частных школ, хотя это очень помогло нам бы отделить ужей от ежей: тех, кто принципиально не хочет лицензироваться от тех, кто очень хочет и стремится к этому… На Ваш взгляд, могут ли объединения образовательных организаций, Ваша Дальневосточная Ассоциация Дошкольных Организаций, наша Ассоциация семейных школ и другие общими усилиями повлиять на ситуацию?

Марина Петрова: Скажем так, у меня есть для этого инструменты. Можно инициировать рассмотрение этого вопроса в Общественной Палате РФ. Можно сделать запросы в Министерство Просвещения и так далее. Но в каком направлении влиять? Чего мы хотим?

Светлана Марзеева: Ну например, упростить получение лицензирования. Многие этого хотят и видят выход именно в этом.

Марина Петрова: Здесь две стороны. С одной, процесс лицензирования и так максимально упрощен. С прошлого года он занимает всего 5 рабочих дней. Нужно написать заявление, подготовить программу, иметь заключение Роспотребнадзора и документы на здание. Это все. А с другой стороны, получить это самое заключение – задача трудновыполнимая…

Я  была  в рабочей группе и предыдущей и новой версии СанПиН и могу сказать, что по некоторым  пунктам невозможно добиться  никакого компромисса.  Позиция чиновников такова, что у детей в наше время должны быть лучшие условия. Поэтому – отдельно стоящее здание и своя территория. Мне говорят: по этому поводу даже не обращайтесь. Это не обсуждается.

Светлана Марзеева: Но ведь это приводит к тому, что многие предприниматели, которые создают обычные школы и очень хотели бы работать официально, вынужденно уходят в серый сектор, недоступный контролю государства. Причем, я точно знаю, что такие небольшие школы в неправильных зданиях без своей территории гораздо комфортнее. И главное, они намного эффективнее с точки зрения образования и ничуть не опаснее, чем школы, одобренные Роспотребнадзором.

Мы, как сообщество, могли бы предложить свой выход из ситуации: воспользоваться успешным опытом других стран по внедрению чартерных школ. Такие микро-школы (тут размер имеет ключевое значение) финансируются из государственных средств, что обеспечивает ученикам бесплатное обучение. Но создают их сами родители, которым государство предоставляет помещение и позволяет организовывать обучение детей по их разумению.

Понимаю, что такое предложение гораздо более радикально, чем просто снизить требования к помещению, но зато и решение тут будет принимать не Роспотребнадзор.

Марина Петрова: Я не очень понимаю эту идею «чартерных школ». Что это такое? Но в любом случае оценку условиям, в которых проводится обучение, дает именно Роспотребнадзор. И от этого никуда не денешься. То, о чем Вы говорите – финансирование – это совсем другая тема. В любом случае, если речь идет об организации образовательного процесса, сначала ставится вопрос, в каких условиях он проходит. И здесь слово имеет именно Роспотребнадзор.

Я еще хотела бы добавить для объяснения, почему я так настороженно отношусь к любому модному «движу» в сфере работы с детьми.

Не нужно забывать, что в этой сфере государство является конкурентом и монополистом. У государства гораздо больше средств и возможностей работы в этой сфере. Десять -пятнадцать лет назад, когда этих возможностей не хватало, сюда пришли частники. В какой-то степени они стали спасением для тех родителей, которые не могли получить места в муниципальные детские сады. Но сейчас такие проблемы в большинстве своем сняты. Дополнительному образованию тоже уделяется все больше внимания государства. Обновленные и более строгие требования к зданиям школ тоже не случайны. Позиция Роспотребнадзора здесь такая: если вы приходите в образовательную сферу, то будьте добры конкурировать с государством на равных: строить современные здания школ и садов, оснащать их. Не можете? Не заходите сюда.

Любые огрехи частников играю против них. Мы все знаем, что СМИ охотно публикуют какие-то негативные случаи, нарушения, которые выявляются у частников. И преподносится это так, что «им лишь бы зарабатывать деньги на наших детях». Это, кстати, позиция очень многих граждан. Подспудно они все равно считают, что образование должно быть бесплатным, а те, кто работает в этой сфере, должны быть бессеребренниками. Это где-то на подсознательном уровне забито. Именно поэтому в конфликтных ситуациях они сразу обращаются с жалобами в то же Минобразования.

Так вот такие «модные движи» с несоблюдением норм, нарушением законодательства играют против частного сектора.

Светлана Марзеева: Давайте в заключение расскажем о полностью легальных способах работы нешкол в нынешних реалиях.

Марина Петрова: Легально – это когда вы имеет профильное образование, создаете ИП и сами ведете обучение. Все остальные ваши сотрудники могут оказывать услуги по уходу и присмотру, тогда к вам вообще никто не придерется. Всё остальное – влечёт за требования государства.

Светлана Марзеева: А если все педагоги школы – ИП?

Марина Петрова: Если ИП заключает договоры с другими ИП, то это нехорошая схема. Возникает закономерный вопрос: а что там вообще за деятельность? Если вы имеете помещение и сдаете его в субаренду другим ИП, то это возможно. Хотя у проверяющих тут могут быть вопросы. Самозанятый может оказывать репетиторские услуги, но и с ним лучше оформить договор субаренды, а не договор об оказании услуг.

Светлана Марзеева: А вот такой вариант: создаем ИП, которое ведет коммерческую деятельность по уходу и присмотру для детей на СО, а для легализации образовательной деятельности создаем общественную организацию или общественное движение. Нанятые педагоги имеют ИП и оказывают услуги по репетиторству в арендованном родителями для этих целей помещении.

Марина Петрова: Вы, как граждане, можете вести какую-то подобную деятельность. Это не запрещено. Вы можете создать ОО без образования юридического лица. У этой формы есть свои плюсы и минусы. Желательно только оформлять протоколы ОО, чтобы всем участникам были понятны правила игры. Но это не предполагает получение прибыли. Пока ваша общественная организация не зарегистрирована, она не может заключать какие-либо договоры или оплачивать что-либо от имени организации. То есть, внутри нее все равно договоры будут между физическими лицами.

Конечно, многое зависит от масштаба деятельности.  Если у вас 10 учеников начальной школы, то вряд ли кто-то из контролирующих органов вами заинтересуется. Но чаще всего получается так, что количество учеников начинает быстро расти, кроме ваших единомышленников приходят совершенно чужие люди, которые рассматривают вас уже как поставщика услуг. И вот здесь ваш статус меняется. Появляется еще 20-30-40 учеников. И встает вопрос помещений, какого-то официального оформления всей этой деятельности. Имейте в виду вот еще что: пока вы действуете в рамках родительского сообщества, предполагается, что никакой прибыли никто не получает. Родители собирают средства на оплату услуг педагога, возможно, на оплату помещения. Но как только учеников становится больше, возрастают затраты, появляется необходимость в людях, которые будут управлять этим непростым процессом. Начинается извлечение прибыли. А это предпринимательская деятельность. Если она не оформлена официально, то это незаконная предпринимательская деятельность. Со всеми вытекающими последствиями.

Марина Петрова в ВК

Марина Петрова | РЦ “Бизнес Сад” – Telegram